I am evil.(c)| In hero we trust.| Пряник должен быть в очках
Название: Forbidden to remember
Автор: dear_sixsmith
Бета: отсутствует
Пэйринг или персонажи: Зимний солдат-Баки Барнс, Стив мельком
Рейтинг: PG
Жанры: джен
Предупреждения: everything is Bucky and everything hurts
Размер: драббл
читать дальшеВсе, что он помнит о времени после падения - боль. Одуряющая, бьющая по нервам, тупая, острая, прожигающая насквозь - такая разная, но только она. Он бы рад сказать, что вел себя как герой, о которых пишут в книгах, что молчал, стиснув зубы и не дал врагам возможности порадоваться его страданиям. Он бы рад, но не может. Когда без наркоза начинают пилить то, что осталось от его левой руки - он изо всех сил закусывает губу, до тех пор, пока на подбородок не начинает стекать влажное и теплое. Из горла рвется отчаянный крик, но он еще борется с собой, пытается бороться до конца за то, что у него еще осталось.
Когда, снова без наркоза, начинают присоединять что-то к открытой ране на левом плече - сил терпеть уже не остается. Он воет, как раненый зверь, кричит без остановки, зовет кого-то по-имени, мечется на кушетке, но ремни держат крепко. "Процедуры" отладки проводят каждый день, и когда сил кричать уже не остается, он скулит, как побитая собака, вновь и вновь прокусывая нижнюю губу, рыдая как ребенок и забывая, как его зовут и на каком он свете.
Так продолжается неделю. Соскальзывая в вязкое милосердное ничто, он молится только о том, чтобы больше не проснуться. Он так хочет умереть, что самому порой становится страшно. Просыпаясь, он весь сжимается, как пружина в спусковом механизме. Он думает о том, сколько еще сможет выдержать. Порой перед глазами всплывает лицо маленького смешного человека в круглых очках - кажется, его звали доктор Зола - того самого садиста, что выбрал именно его для экспериментов, когда 107 пехотный взяли в плен. Именно благодаря ему он выжил, когда упал с такой высоты. Именно благодаря ему он теперь шагает по раскаленным углям через ад, шагает, когда так хочется остановиться.
Он давно потерял счет времени, но в какой-то момент на него накатывает такая усталость, что он просто принимает боль, растворяется в ней, позволяет ей окутать себя полностью. После этого ему практически сразу сообщают, что эксперимент окончен. Но теперь уже все равно. Он больше не чувствует ничего, он пуст, из него вытащили все человеческое и бросили куда-то в темный угол. Когда маленький человек говорит, что ему придется забыть кем он был, ему хочется рассмеяться в ответ. Еще до того, как ему впервые стирают память, на свет появляется Зимний солдат. Он еще не знает, что его так назовут, не знает, что последует дальше, но ему, по чести сказать, все равно.
Потом было 70 лет переменного криостазиса, тренировок, заданий, обнулений, снова криостазиса, снова тренировок, и так по кругу.
Он забыл свое имя, забыл, что когда-то был человеком. Он - Зимний солдат, совершенная машина для убийства. Он похоронил себя самого глубоко внутри, закрылся, изолировал самое уязвимое, оградил себя от окружающего. Джеймс Бьюкенен Барнс внутри него умер, и лежит в той самой пустой могиле, в которую, за неимением лучшего, опустили гроб с его старой формой. Он не вспоминает о нем, он вообще больше ни о чем не вспоминает. А потом, на мосту, его зовут по имени, и синие глаза распахиваются в растерянности, и летят предохранители, и запускается цепная реакция. И снова душная комната, и снова боль, и снова нутро разрывает на части, и хочется выть от бессилия и безысходности. Он не хочет помнить и позволяет им дать себе забыть.
Правая рука сломана, но у него все еще есть задание, и он бьет левой, той самой, которая принесла столько ужаса и выморозила изнутри. Он так ненавидит этого человека, замахивается, и бьет, и снова замахивается, и не хочет помнить, но... Остановиться стоит большого труда. Вытащить из воды - тоже. Он смотрит, как дрожат ресницы, как струйка воды стекает изо рта. Живой. Можно уходить.
Когда они встречаются в следующий раз, он готов. Он знает, что никогда не будет прежним. Но при этом, он знает, что, наверное, никогда уже не будет и по-настоящему мертвым. Напротив - напряженная линия челюсти, ресницы как крылья, а за ними - бездонная синева тихого неба в погожий день. И столько затаенного страха вперемешку с безграничной нежностью, что сбивает с ног. Плечи ссутулены, высокий чистый лоб прорезала морщинка. Ее хочется стереть. Как раньше, легко пробежавшись пальцами. Он делает шаг вперед, с ощущением, что сдвигает с места огромную гору. Но большего не нужно. Из глаз напротив исчезает страх. Тело реагирует раньше, чем мозг успевает зафиксировать информацию, и вот он уже сминает пальцами - живыми и металлическими - тяжелую ткань кожаной куртки, вдыхая знакомый запах. "Баки..." Его снова зовут по-имени. Теперь у него опять есть имя. Теперь он - живой.
Автор: dear_sixsmith
Бета: отсутствует
Пэйринг или персонажи: Зимний солдат-Баки Барнс, Стив мельком
Рейтинг: PG
Жанры: джен
Предупреждения: everything is Bucky and everything hurts
Размер: драббл
читать дальшеВсе, что он помнит о времени после падения - боль. Одуряющая, бьющая по нервам, тупая, острая, прожигающая насквозь - такая разная, но только она. Он бы рад сказать, что вел себя как герой, о которых пишут в книгах, что молчал, стиснув зубы и не дал врагам возможности порадоваться его страданиям. Он бы рад, но не может. Когда без наркоза начинают пилить то, что осталось от его левой руки - он изо всех сил закусывает губу, до тех пор, пока на подбородок не начинает стекать влажное и теплое. Из горла рвется отчаянный крик, но он еще борется с собой, пытается бороться до конца за то, что у него еще осталось.
Когда, снова без наркоза, начинают присоединять что-то к открытой ране на левом плече - сил терпеть уже не остается. Он воет, как раненый зверь, кричит без остановки, зовет кого-то по-имени, мечется на кушетке, но ремни держат крепко. "Процедуры" отладки проводят каждый день, и когда сил кричать уже не остается, он скулит, как побитая собака, вновь и вновь прокусывая нижнюю губу, рыдая как ребенок и забывая, как его зовут и на каком он свете.
Так продолжается неделю. Соскальзывая в вязкое милосердное ничто, он молится только о том, чтобы больше не проснуться. Он так хочет умереть, что самому порой становится страшно. Просыпаясь, он весь сжимается, как пружина в спусковом механизме. Он думает о том, сколько еще сможет выдержать. Порой перед глазами всплывает лицо маленького смешного человека в круглых очках - кажется, его звали доктор Зола - того самого садиста, что выбрал именно его для экспериментов, когда 107 пехотный взяли в плен. Именно благодаря ему он выжил, когда упал с такой высоты. Именно благодаря ему он теперь шагает по раскаленным углям через ад, шагает, когда так хочется остановиться.
Он давно потерял счет времени, но в какой-то момент на него накатывает такая усталость, что он просто принимает боль, растворяется в ней, позволяет ей окутать себя полностью. После этого ему практически сразу сообщают, что эксперимент окончен. Но теперь уже все равно. Он больше не чувствует ничего, он пуст, из него вытащили все человеческое и бросили куда-то в темный угол. Когда маленький человек говорит, что ему придется забыть кем он был, ему хочется рассмеяться в ответ. Еще до того, как ему впервые стирают память, на свет появляется Зимний солдат. Он еще не знает, что его так назовут, не знает, что последует дальше, но ему, по чести сказать, все равно.
Потом было 70 лет переменного криостазиса, тренировок, заданий, обнулений, снова криостазиса, снова тренировок, и так по кругу.
Он забыл свое имя, забыл, что когда-то был человеком. Он - Зимний солдат, совершенная машина для убийства. Он похоронил себя самого глубоко внутри, закрылся, изолировал самое уязвимое, оградил себя от окружающего. Джеймс Бьюкенен Барнс внутри него умер, и лежит в той самой пустой могиле, в которую, за неимением лучшего, опустили гроб с его старой формой. Он не вспоминает о нем, он вообще больше ни о чем не вспоминает. А потом, на мосту, его зовут по имени, и синие глаза распахиваются в растерянности, и летят предохранители, и запускается цепная реакция. И снова душная комната, и снова боль, и снова нутро разрывает на части, и хочется выть от бессилия и безысходности. Он не хочет помнить и позволяет им дать себе забыть.
Правая рука сломана, но у него все еще есть задание, и он бьет левой, той самой, которая принесла столько ужаса и выморозила изнутри. Он так ненавидит этого человека, замахивается, и бьет, и снова замахивается, и не хочет помнить, но... Остановиться стоит большого труда. Вытащить из воды - тоже. Он смотрит, как дрожат ресницы, как струйка воды стекает изо рта. Живой. Можно уходить.
Когда они встречаются в следующий раз, он готов. Он знает, что никогда не будет прежним. Но при этом, он знает, что, наверное, никогда уже не будет и по-настоящему мертвым. Напротив - напряженная линия челюсти, ресницы как крылья, а за ними - бездонная синева тихого неба в погожий день. И столько затаенного страха вперемешку с безграничной нежностью, что сбивает с ног. Плечи ссутулены, высокий чистый лоб прорезала морщинка. Ее хочется стереть. Как раньше, легко пробежавшись пальцами. Он делает шаг вперед, с ощущением, что сдвигает с места огромную гору. Но большего не нужно. Из глаз напротив исчезает страх. Тело реагирует раньше, чем мозг успевает зафиксировать информацию, и вот он уже сминает пальцами - живыми и металлическими - тяжелую ткань кожаной куртки, вдыхая знакомый запах. "Баки..." Его снова зовут по-имени. Теперь у него опять есть имя. Теперь он - живой.
@темы: обнять и плакать, Капитан Америка - у всех истерика.(с), куда же мы без Баки, кто упорот, я упорот?, йуный графоман, фандомное