тащу красоту с тумблера.
подборка арта по кайлаксу

(с)

+5

(с)

(с)

(с)

(с)

(c)

@темы: Kylo Ren, General Hux, Хайло, фандомное, Star Wars

---

Хороши

@темы: Adam Senn, Brent Antonello, Hit The Floor

---

(c)

и, почти как всегда - поломанные мальчики. каждый в своём роде и своим способом.
эти двое будут замечательными родителями. Потому что знают, что это такое - иметь хреновую семью.

@темы: любимое, обнять и плакать, Hit The Floor, щеночек и баскетболист

---

С Праздником нас, дамы!

@темы: simple life, праздник к нам приходит, позитиииив

---

Посмотрела наконец "Прежде чем мы расстанемся". И, знаете, это - фильм-КрисЭванс. Другого определения я ему дать просто не могу. Наверное, так чаще всего с режиссерскими дебютами актёров и случается.
Красивый он, конечно, необыкновенно



(с)

@темы: Крис Эванс, киномания, Before we go

---

Незатейливая, слегка сентиментальная зарисовка на 533 слова. Сплошные допущения и авторский произвол. Последнее предложение - честно украденная цитата из романа. Хакс/Кайло, PG, чуть-чуть про казнь.

Расстрельная команда медлит, и он ёжится на стылом ветру. В камере было жарко, а теперь застёгивать китель как-то ни к чему. Позади - узкая полоска снега и пропасть глубиной километра в 2. Даже если бы они его просто туда столкнули - навряд ли бы такое можно было пережить. Но, в общем, когда он столкнется с дном, ему уже будет всё равно - мертвецы не чувствуют боли. Впереди - отряд из 7 штурмовиков. Его штурмовиков, которых он лично отбирал, за чьим обучением следил. Какая ирония - погибнуть от рук собственного детища. Впрочем, это уже не важно. Он сам оплошал и теперь просто встречает последствия своих собственных поступков.

Видимо, откуда-то звучит незримая команда, потому что штурмовики резко вскидывают свои бластерные винтовки. Он, стоящий к ним полубоком, встаёт прямо и сцепляет руки в замок за спиной. Если уходить - так с честью, так, как он всегда стоял на капитанском мостике. Генерал не тешит себя надеждой, что ему не будет больно. И жалеет о том, что потерпел сокрушительно поражение, когда был так близок к победе. Он надеется, что ему найдут достойную замену. А ещё - он надеется, что Кайло Рен присмотрит за его кошкой. Больше она всё равно к себе никого не подпустит.

Ровный ряд штурмовиков практически сливается со снежным пейзажем, и генерал старается держать слезящиеся глаза открытыми, потому что хочет встретить смерть лицом к лицу. Страх куда-то ушёл. И неприятное ощущение того, что трибунал осудил его несправедливо, тоже. Какая разница теперь, когда через считанные секунды будет отдана команда к стрельбе?

Чёрной тенью скользит к месту казни человек, и его нельзя не заметить на девственно-белом снегу. Датапад с помилованием, выменянным на личную свободу, жжёт руку, затянутую в узкую перчатку, и всё, чего он боится - не успеть. Приказ не стрелять мог быть отдан штурмовикам по внутренней связи, но Верховный лидер поставил свои условия. Если успеешь - генерал будет жить. В противном случае - всё останется как прежде, генерал на Финализаторе сменится, только и всего.

Кайло буквально влетает между изготовившимся стрелять отрядом и генералом, замершим на самом краю. Хакс, в расстёгнутом кителе, с растрепавшимися волосами, кажется ему сейчас каким-то очень маленьким, и он гонит от себя видение падающего вниз тела, изломанного, прошитого насквозь. Синие лучи, выпущенные из винтовок, замирают в воздухе, и вокруг них тут же начинает танцевать мелкое снежное крошево. Кайло, повернувшийся к штурмовикам лицом, чувствует, как спину ему жжёт взгляд генерала. Он нарочито медленно снимает шлем и идет к отряду, протягивая датапад тому штурмовику, что стоит во главе. И легко считывает эмоции - страх, гнев, волнение, недоумение, и, наконец, понимание. Лучи с шипением гасятся в снегу, и отряд, повинуясь команде, синхронно разворачивается и следует на базу. Кайло медленно выдыхает через нос. Он успел.

Хакс недоумённо смотрит в широкую спину и ждёт, когда же Рен повернётся к нему лицом. Кайло разворачивается медленно и так же медленно приближается, не смотря ему в глаза. Встав на расстоянии полушага, аккуратно застегивает на нём китель, размеренно, крючок за крючком, до самого горла. А потом поднимает голову. В глазах его ужас мешается с облегчением, и генерал уверен - протяни он руку к его груди, почувствует, как заполошно бьётся сердце под ладонью.

- Я успел, - тихо говорит Кайло. И утыкается лбом в лоб Хаксу.

Стоять вот так, близко, смешивая дыхания, не обращая внимания на безжалостный ветер, было почти нормально. Чувствовать, что тебя любят, было почти больно.

@темы: йуный графоман, Kylo Ren, General Hux, Хайло, Star Wars

---

p-e-r-f-e-c-t-i-o-n

@темы: любимое, обнять и плакать, HURTS

---

пока перевариваю, решила немного пофанкастить. Начну с Генри.
Увидела вчера фото Гарри Ллойда на тумблере, вдруг поняла, что прямо очень да.
"Двое ребят носили очки, как ни странно, одинаковой формы - маленькие, старомодные очочки в круглой стальной оправе. У того, что покрупнее - а он и вправду был крупным, за метр девяносто, - было прямоугольное лицо, темные волосы и грубоватая бледная кожа. Его можно было бы назвать красивым, будь его черты более подвижными, а глаза за стёклами очков более выразительными и живыми. Он носил тёмные костюмы английского покроя и всегда появлялся с длинным чёрным зонтом <...> "Генри Винтер", - сообщили мне приятели<...>"

@темы: Henry Winter, буквоед, Тайная история

---

Zootopia

И вот ты такой приходишь в кино, а там:

и ты окончательно и бесповоротно влюблён
Отличный мультик))) Ленивцы мои герои просто
И эти двое, конечно, сплошная милота)))

@темы: киномания, Zootopia, позитиииив

---

Тайная история

"Тайная история" - одна из тех книг, в которую ныряешь сразу с головой, изредка всплывая на поверхность, чтобы осознать себя. Потому что, лично по моим ощущениям, при чтении ты проживаешь целую жизнь там, под обложкой. Отождествление себя с рассказчиком - частое явление, и здесь я чаще всего была в шкуре Ричарда и почти присутствовала при всех разворачивающихся событиях. Даже когда они толкали Банни с обрыва - хотя в деталях сцена не описана, было ощущение, что ты стоишь там и видишь испуг, мелькнувший в его глазах, когда он все осознает.

Вообще, конечно, в этой книге столько всего. Быть и казаться. Завидовать и желать стать не тем, кто ты есть. Быть брошенным родителями, которым на тебя плевать. Затягивать удавку на своей шее, и даже не замечать этого. Страдать от неразделенной любви. Испытывать комплекс Бога. Быть наказанным за собственную гордыню.

Предоставленные сами себе, тщеславные, уверенные в своей исключительности - Генри, Фрэнсис, Камилла, Чарльз и даже Банни стали своей собственно бедой. Хотя, конечно, решающую роль сыграло руководство кукловода - Генри. Как и Ричард, с самого начала ты восхищаешься им. Окруженный неким ореолом таинственности, отчужденный, чрезвычайно умный - конечно он притягивает к себе людей. И вроде бы даже кажется, что он искренен, что все, с ним связанное происходит случайно, и поначалу трудно предположить, что едва ли не каждый шаг - выверен. Каждое действие - продумано вплоть до мелочей.

И что же получается в итоге? Ричарда погубила зависть. Он смотрел на них издали - на таких, в его понимании, совершенных, неземных и далёких, и, конечно, хотел быть как они. Он приблизился, увидел их поближе - а отступать уже было некуда. И, как итог - он был рядом, но не был одним из них. И его сон в финале, где он видит Генри и где они разговаривают - этот небольшой отрывок из диалога говорит читателю о Ричарде всё.

"- Ты счастлив здесь? - только и спросил я.
Он задумался:
- Не слишком. Однако ты ведь тоже не очень счастлив там, где сейчас живёшь."
может, он и мог бы быть счастлив в принципе, если бы великолепная пятерка оказалась именно такой, как он думал.

Генри погубила гордыня. И вера в человека, который этой веры не заслуживал. Генри вообще самый так до конца мною и не понятый персонаж. У него всё было под контролем, всё складывалось как нужно - и вдруг рассыпалось как карточный домик. Разочаровавшись в Джулиане, имея в друзьях Чарльза как препятствие к тому, чтобы быть с Камиллой, он просто не видит смысла в том, чтобы продолжать жить. Это с одной стороны. А с другой - ведь это человек с комплексом бога. Он ведь сказал Ричарду, что, совершив убийство, он почувствовал силу и свободу. Так подумать, он ведь мог бы и Чарльза устранить. И сделать это так, чтобы Камилла не догадалась. Но он предпочёл уйти сам. Моё отношение к нему очень сильно менялось на протяжении романа. И, как итог - до крайней степени неприязнь к нему так и не дошла. Хотя, очень жутко и противно было во время подготовки к и похорон Банни.

Фрэнсиса мне просто очень жаль. Этому мальчику была нужна любовь, близость, нужность. И, получается, тот самый человек, который был ему нужен, взаимностью ему ответить просто не мог. И эта его женитьба в конце - наверное, самое обидное, что могло с ним случиться. И вот на примере Фрэнсиса хочется сказать о родителях всех ребят. Ну ладно, близнецы - сироты, выросшие у бабушки и дедушки, в конце концов, там могли быть проблемы с присмотром. А остальные? Мать Фрэнсиса - алкоголичка, живущая с молодым мужем. Ну и зачем ей сын при таком муже? Генри - выделяют деньги, пущен на самотёк. Банни - отправлен в свободное плавание, крутись как хочешь. И, причем, нельзя даже сказать, чтобы родители их не любили. Но просто были неспособны что-то дать. И неудивительно совсем то, к чему всё это привело.

Близнецы. Ну, об инцесте можно было подумать с самого начала, но для меня неожиданным стало то, как Чарльз обращался с Камиллой и то, как сильно он её ревновал. Понятно, что они очень сильно связаны, но это было жутковато. И, наверное, неожиданно было, что в итоге, когда препятствие в виде Генри было устранено, Чарльз оставил Камиллу и пустился во все тяжкие. И девочка осталась одна. Хотя, понятно, что всё же убийство Банни их всех сильно подкосило и спиваться Чарльз тоже начал не просто так.

Банни. Ох, Банни, Банни. Наблюдать за тем, как он подписывает себе смертный приговор, было страшно. Ну, то есть, если бы в прологе читателю бы не рассказали о его смерти, тут можно было бы только предполагать. А когда уже знаешь - просто читаешь и ждёшь, когда чаша терпения Генри перевесит и он начнёт строить планы. Ведь, где уже было одно убийство, может случиться и второе. И самый главный вопрос, который меня мучает, то, о чём думал Ричард - действительно ли в итоге Банни узнал обо всём случайно или Генри хотел, чтобы он прочитал его дневник?..

вообще, как всегда - в процессе чтения приходила куча мыслей, а закончив я закрыла книгу и просто уставилась взглядом в пространство. И знаю, что очень многое упустила. Точно могу сказать, что буду перечитывать. Медленно и вдумчиво. И на этот раз, наверное, с блокнотом.

@темы: Донна Тартт, буквоед, Тайная история

---

ох, любимые музыкальные мужчины радуют прям каждый день

@темы: любимое, Animal Джаz, amusement

---

зашла на тумблер
ору

@темы: обнять и плакать, Hit The Floor, щеночек и баскетболист

---

я дочитала "Тайную историю".
ох, как трудно собраться теперь в кучу.
это вот была такая восхитительная почти неметафорическая кувалда, которая очень хорошо и ласково приложила меня по затылку.
собираюсь с мыслями.
и пока опять тащу красивое.

и еще под кат положу почти идеального Фрэнсиса

@темы: Francis Abernathy, Henry Winter, буквоед, Тайная история

---

Американские боги. Каст

Ну вот. Макшэйн - Среда.
комментировать не буду - надеюсь, в итоге не брошу на первой же серии...
(с)

@темы: Neil Gaiman, American Gods, говорит и показывает<...>

---

The Word Never Dropped

Это поразительное и ни с чем не сравнимое чувство, когда любимая группа растёт, развивается, не устаёт радовать и раз за разом выдаёт хороший материал. Когда ты включаешь долгожданные новые песни - и у тебя аж руки трясутся от того, как они хороши. И тебе самому так хорошо, что аж плохо.
Люблю их очень. И с нетерпением жду концерта

@темы: любимое, Ocean Jet, amusement

---

ключицы...
заверните

(c)

@темы: Джульетта тире солнце.(с), Domhnall Gleeson, кто упорот, я упорот?

---

__

+2

(с)

@темы: Kylo Ren, General Hux, Хайло, фандомное, Star Wars

---

хорош и в одежде, и без неё


(с)

@темы: Adam Senn, Hit The Floor

---

Пока книга ест мне мозг и всё остальное, красивое с тумблера

+4

(с)(с)

@темы: буквоед, Тайная история

---

минутка поэзии

Френсису несколько лет за двадцать, он симпатичен и вечно пьян. Любит с иголочки одеваться, жаждет уехать за океан. Френсис не знает ни в чем границы: девочки, покер и алкоголь…
Френсис оказывается в больнице: недомоганье, одышка, боль.
Доктор оценивает цвет кожи, меряет пульс на запястье руки, слушает легкие, сердце тоже, смотрит на ногти и на белки. Доктор вздыхает: «Какая жалость!». Френсису ясно, он не дурак, в общем, недолго ему осталось – там то ли сифилис, то ли рак.
Месяца три, может, пять – не боле. Если на море – возможно, шесть. Скоро придется ему от боли что-нибудь вкалывать или есть. Френсис кивает, берет бумажку с мелко расписанною бедой. Доктор за дверью вздыхает тяжко – жаль пациента, такой молодой!

Вот и начало житейской драме. Лишь заплатив за визит врачу, Френсис с улыбкой приходит к маме: «Мама, я мир увидать хочу. Лоск городской надоел мне слишком, мне бы в Камбоджу, Вьетнам, Непал… Мам, ты же помнишь, еще мальчишкой о путешествиях я мечтал».
Мама седая, вздохнув украдкой, смотрит на Френсиса сквозь лорнет: «Милый, конечно же, все в порядке, ну, поезжай, почему бы нет! Я ежедневно молиться буду, Френсис, сынок ненаглядный мой, не забывай мне писать оттуда, и возвращайся скорей домой».
Дав обещание старой маме письма писать много-много лет, Френсис берет саквояж с вещами и на корабль берет билет. Матушка пусть не узнает горя, думает Френсис, на борт взойдя.
Время уходит. Корабль в море, над головой пелена дождя.
За океаном – навеки лето. Чтоб избежать суеты мирской, Френсис себе дом снимает где-то, где шум прибоя и бриз морской. Вот, вытирая виски от влаги, сев на веранде за стол-бюро, он достает чистый лист бумаги, также чернильницу и перо. Приступы боли скрутили снова. Ночью, видать, не заснет совсем. «Матушка, здравствуй. Жива? Здорова? Я как обычно – доволен всем».
Ночью от боли и впрямь не спится. Френсис, накинув халат, встает, снова пьет воду – и пишет письма, пишет на множество лет вперед. Про путешествия, горы, страны, встречи, разлуки и города, вкус молока, аромат шафрана… Просто и весело. Как всегда.
Матушка, письма читая, плачет, слезы по белым текут листам: «Френсис, родной, мой любимый мальчик, как хорошо, что ты счастлив там». Он от инъекций давно зависим, адская боль – покидать постель. Но ежедневно – по десять писем, десять историй на пять недель. Почерк неровный – от боли жуткой: «Мама, прости, нас трясет в пути!». Письма заканчивать нужно шуткой; «я здесь женился опять почти»!
На берегу океана волны ловят с текущий с небес муссон. Френсису больше не будет больно, Френсис глядит свой последний сон, в саван укутан, обряжен в робу… Пахнет сандал за его спиной. Местный священник читает гробу тихо напутствие в мир иной.
Смуглый слуга-азиат по средам, также по пятницам в два часа носит на почту конверты с бредом, сотни рассказов от мертвеца. А через год – никуда не деться, старость не радость, как говорят, мать умерла – прихватило сердце.
Годы идут. Много лет подряд письма плывут из-за океана, словно надежда еще жива.
В сумке несет почтальон исправно
от никого никому слова.
© Kladbische, 09-10 гг.

@темы: обнять и плакать, буквоед