тащу прекрасное!
знаете, очень характеризует

22.08.2015 в 22:44

Пишет  .halcyon:

 dear_sixsmith, ты его хотела

@темы: The man from U.N.C.L.E., часы и помидоры, фандомное

---

Бодренько

@темы: The man from U.N.C.L.E., часы и помидоры, а он - крал!, дал бы в морду, фандомное

---

Последний день перед отпуском.
Дурдом.

Мне очень нравятся эти фото, в общем.

+2

(c)

@темы: любимое, Mine, Armie Hammer, Джульетта тире солнце.(с)

---

Начала читать оригинальный сценарий новой Ф4 и плачу кровавыми слезами.
Это могло бы бы очень круто. Даже несмотря на товарища в главной роли.
Но студии стало жалко денег.
Нахрена было вообще выпускать тогда?

*простите, все еще бомбит*

@темы: Фантастическая четверка, киномания

---

Просто немножко Илюши.

(c)

@темы: любимое, The man from U.N.C.L.E., дал бы в морду, фандомное

---

Это пиздец, товарищи!
У меня даже цензурных слов нет. Давно я не видела таких плохих фильмов.
И, да, вы правильно подумали - это я про новую "Фантастическую четверку".
Причем, начало было бодрым, и показывали котика Джейми Белла, который даже с таким минимумом экранного времени переиграл и Теллера, и Мару, и Джордана. Другая плюшечка - Тоби Кеббел, тоже было хорошо, пока не стало плохо.
После Негативной зоны, которую назвали миром Ноль, все пошло псу под хвост. Характеры не раскрыты. Сюжет сыпется. Грим отвратительный - прыщи на лице Телера - фууу.... На парик Мары, который то исчезал, то появлялся, было страшно смотреть. И вообще, это был детский сад какой-то.
Меня адски бомбит.
Не ходите на этот фильм, даже если у вас вдруг были подобные мысли. Он того не стоит.

@темы: Фантастическая четверка, киномания, Дюжину вурдалаков вам под одеяло!(с)

---

20.08.2015 в 14:27

Пишет  archgavriil:

Я ждала этого))

@темы: Marvel, Себастиан Стэн, Капитан Америка - у всех истерика.(с), фандомное

---

Solo: [Can't find Illya in a crowd] This calls for drastic measures
Solo: [cups hands and yells] THERE'S NOTHING WRONG WITH THE PATOU.
Illya: [flips a table] NOT UNLESS YOU'RE FAT.
Solo: There he is
(c)
увидела на тумблере, сижу, хихикаю

@темы: The man from U.N.C.L.E., а он - крал!, дал бы в морду, фандомное, позитиииив

---

Вот так и бывает - читаешь ты наконец переведенную книгу автора, который тебе нравится, радуешься, в ус вообще не дуешь, и тут - опа! - главный герой оказывается геем Что-то где-то как бы намекает

@темы: simple life, кто упорот, я упорот?, буквоед, позитиииив

---

Иногда во мне просыпается совесть и я вспоминаю о гостеприимстве
Добро пожаловать всем новоприбывшим!
Располагайтесь, устраивайтесь поудобнее!
Ко мне - на "ты"
Я так полагаю, вас привели ко мне вот эти ребята?

запись создана: 15.08.2015 в 23:48

@темы: simple life, Приветственный пост

---

У Волн новая песня.
Красивая

Cкачать VLNY Танцы в темноте бесплатно на pleer.com

@темы: VLNY, amusement

---

одна маленькая гифка, на которую можно смотреть вечно

@темы: The man from U.N.C.L.E., а он - крал!, дал бы в морду, фандомное

---

19.08.2015 в 15:43

Пишет  dear_sixsmith:

Борьба с настоящим. Наполеон, Илья. PG
Название: Борьба с настоящим
Пейринг/Персонажи: Илья, Наполеон
Рейтинг: PG
Саммари: снова выгул хэдканонов. На этот раз, о детстве Наполеона. Парный драббл к Призракам прошлого
Предупреждения: ООС
Дисклеймер: не претендую, не извлекаю

Как и все люди, Наполеон Соло знал, что однажды умрет. А при его нынешней работе перспектива смерти вообще маячила за каждым поворотом. Но он никогда не думал, что это будет вот так - на электрическом стуле в компании психопата-садиста.

Глаза "дяди Руди" хищно блестят, ноздри раздуваются, словно он чувствует запах страха в воздухе. Наполеона внутренне передергивает. Интересно, Габи знает о милом хобби своего дядюшки? Хотя, подозревать ее в такой ситуации - верх абсурда.

Очередной разряд тока проходит сквозь его тело, выкручивая внутренности, разрывая на части - он вновь конвульсивно дергается, запрокидывая голову, насколько позволяет охватывающий лоб кожаный ремешок. Он никогда не верил в россказни, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами, но в какой-то момент его просто выключает из реальности и откуда-то из темноты возникают образы. Они теснятся, бьются о стенки черепа, выстраиваясь в хронологическом порядке. Загнанные поглубже, они вырываются на свободу.

Он хорошо помнит день, когда умерла мама. После смерти отца и появления в его жизни отчима, он знал, что у него всегда будет она – самый лучший человек на свете, его лучший друг. Она была очень красивой, с мягкими руками и доброй улыбкой. От нее всегда приятно пахло лавандой, и маленький Наполеон любил этот запах. Она одна всегда звала его полным именем. Все остальные - сокращали, придумывали прозвища, даже отец, а после – отчим, и только она звала Наполеоном. Она говорила с ним, как с равным, и он наполнялся гордостью всякий раз, когда ему говорили, что у него мамины глаза.

Он пытался полюбить отчима - ведь мама любила - но так и не смог. Тяжелее всего стало, когда его отослали в закрытую школу. Он был благодарен новому маминому мужу за хорошее образование, но при этом ненавидел за то, что пока его не было – мама заболела, а потом ее не стало.

На похоронах он не плакал. Ему было больно, осознание несправедливости душило его, но слезы не шли. Он бежал от всех соболезнований, и, добравшись домой, укрылся в маминой комнате, предоставив отчиму слушать все эти пустые слова и смотреть на притворные слезы.

В комнате было светло и тихо. Наполеон прикрыл за собой дверь и медленно огляделся. Все было таким знакомым, и одновременно таким чужим – ведь спальню она делила уже не с отцом. На стуле у будуара – небрежно брошенный шелковый шарф – ее любимый. Наполеон берет его в руки и подносит к лицу – от него все еще пахнет лавандой. Колет где-то в груди, и он понимает, что все еще не может поверить – несмотря на то, что видел ее, такую маленькую и тоненькую, лежащей в гробу. Несмотря на то, что видел, как гроб опустили в вырытую для него яму и сам бросил туда горсть земли.

Он садится на пол у двери и подтягивает к себе колени. Ему всего пятнадцать, а кажется, что он уже живет на свете долгие-долгие годы. Теперь он знает – люди приходят в твою жизнь, чтобы уйти. Поэтому, нельзя привязываться. И любить нельзя – это делает слишком больно. Он утыкается носом в шарф, вдыхает запах, который, как он знает, через несколько дней уйдет навсегда – как ушла она, и слезы, наконец, приходят. Он сидит так до самого вечера. Потом идет в свою комнату и собирает вещи.

Ночью, тихо ступая по дому, он вновь входит в родительскую спальню и следует к тумбочке справа от кровати, отчего-то совсем не боясь разбудить отчима. Там, он знает, лежит отцовская печатка, которая однажды должна была перейти к нему. Теперь за этим уже некому проследить, и он возьмет свое сам. Эта ночь во многом определяет то, кем он станет впоследствии.

Кольцо ему чуть велико, и он вешает его на цепочку. Оно приятно холодит кожу на груди. Утром он уезжает в школу. Домой он больше не возвращается.

Последним воспоминанием перед тем, как электрическая волна перестает скручивать его в узел, оказывается день выпуска, когда все его однокашники, окруженные семьей, уходят праздновать, и он остается на поле перед зданием школы один, не присоединяясь ни к одной компании.

Наполеон открывает глаза и чувствует, что под носом мокро. Он пока не умер, и не очень понятно, хорошо это или плохо. Мучитель снова что-то вещает, но Наполеон практически не слушает – ему не особенно хочется знать, как и чем его будут резать на ленточки. А потом он видит за небольшим стеклянным окошком в двери Илью. Очень злого Илью, который пришел сюда за ним. И он, правда, чертовски, чертовски рад его видеть.

Большевик отвязывает его от кресла и чуть придерживает за плечи, помогая поймать равновесие. Он сурово сдвигает брови, смотря на старого немецкого садиста, и Наполеону впервые в жизни со дня похорон жаль, что они не смогут стать друзьями. Этот человек тоже пришел в его жизнь, чтобы уйти.

@темы: The man from U.N.C.L.E., часы и помидоры, а он - крал!, дал бы в морду, йуный графоман, фандомное

---

(c)
Потому что русский архитектор дал бы в морду!

@темы: любимое, The man from U.N.C.L.E., а он - крал!, дал бы в морду, фандомное, позитиииив

---

И к себе принесу, пусть полежит

18.08.2015 в 20:00

Пишет  dear_sixsmith:

Аргентинское танго, раз, два. Илья/Наполеон. PG-13
Название: Аргентинское танго, раз, два.
Пейринг/Персонажи: Илья Курякин/Наполеон Соло, Габи
Рейтинг: PG-13
Саммари: Илья не любит танцевать. Или не умеет? Наполеон собирается это выяснить.
Предупреждения: ООС. Сама себе бета
Дисклеймер: не претендую, не извлекаю

Большевик не любит танцевать. Об этом Наполеону говорит Габи, когда Илья уходит что-то уточнить у Уэйверли по новой миссии, и они остаются вдвоем.

- Не любит или не умеет? - Наполеон слегка вздергивает одну бровь, выражая этим свое недоверие. Илья ведь агент, и, по-идее, должен иметь навыки во всех областях, которые могут всплыть в работе.

- Ну, я пыталась как-то с ним потанцевать - мне показалось, у него нет слуха.

Ну, что ж, не во всем же большевику быть образцово-показательным. В драке он обычно делает Наполеона на раз, в шахматы - тоже, багажники, опять же, у машин отрывает. А танцевать не умеет. Наполеон хмыкает и уходит к себе, собираться.

Благотворительный вечер в Вене, в здании оперы, куда их направил Уэйверли, только начинается, а Наполеону уже скучно. Габи снова отрядили в пару к Илье, а ему приходится развлекать себя самому, пока эти двое продолжают разводить свой детский сад. Он флиртует с женщинами, выпивает пару бокалов шампанского и бросает взгляд на широкую мраморную лестницу, по которой спускаются вновь прибывшие гости. Габи он узнает сразу, а вот о том, что ее спутник именно его напарник мозг сообщает лишь пару мгновений спустя. Смокинг, подогнанный по фигуре, сидит на Илье идеально, словно добавляя пару сантиметров его и без того немаленькому росту. Габи, несмотря на каблуки, едва достает ему до плеча. Наполеон и сам неплохо выглядит в подобном одеянии, но неожиданно осознает, что тут большевик его перещеголял.

Он движется к ним, они делают вид, что знакомятся друг с другом и Наполеон приглашает Габи на танец, спрашивая, не возражает ли Илья. Тот кивает головой и легко отпускает руку девушки, передавая ее напарнику. Габи чуть хмурится, но ничего не говорит. Так они и танцуют в паре почти весь вечер, а Илья даже не пытается пригласить хоть кого-нибудь.

Пока Наполеон танцует с Габи, Илья нейтрализует охрану у сейфа внизу и они спокойно забирают нужные документы. В этот раз неожиданностей на их пути не встретилось, и Наполеону даже как-то обидно – он бы с удовольствием посмотрел, как его русский напарник, облаченный в смокинг, бьет кому-нибудь морду.

В этот раз у них общий номер. Наполеон, решивший немного развлечься, возвращается позже напарника. В большой гостиной, которая предваряет спальню, Илья сидит на низком диване в обманчиво-расслабленной позе и вертит в длинных пальцах бокал с виски. Бабочку он уже снял, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, глаза чуть прикрыты. Сейчас он выглядит таким вальяжным, даже будто слегка сонным, но Наполеон знает - стоит только чему-то случиться, и его напарник моментально придет в боевую готовность. Он - словно сжатая пружина, утопленная до упора - чуть убери давление, и сразу распрямится, выстрелит, не оставляя шансов увернуться. Иногда он напоминает Наполеону сторожевого пса - угрюмого, мохнатого, с прямым, открытым взглядом льдисто-голубых глаз. Не сунешься к нему - будет смотреть на тебя исподлобья, даже клыки не покажет. Но, стоит только сделать неосторожное движение - взовьется в прыжке и вцепится в горло, тогда с жизнью можно попрощаться. На контрасте с этим смотрится то, как бережно он относится к третьему звену их разношерстной команды. С Габи он ведет себя, как с неким хрупким предметом - ходит вокруг на цыпочках, всегда инстинктивно пытается закрыть ее собой на совместном задании, и девушке это явно не по душе - она вполне себе самостоятельный агент, к тому же, ей хочется уже каких-нибудь активных действий со стороны большевика. И, думает Наполеон, дождется она их не скоро - в стране Советов за девушками приятно ухаживать с зубодробительной вежливостью и держать пионерскую дистанцию, пока не появится штамп в паспорте. А при их работе он может не появиться никогда.

Наполеон подходит ближе к дивану, на котором расположился напарник. В его крови гуляет алкоголь и ему отчаянно хочется немножко подразнить русского и пробраться за стену невозмутимости.

- Эй, большевик, - Илья чуть поворачивает голову, взгляд фиксируется на нем, и Наполеон удовлетворенно продолжает: - мне показалось, или ты не умеешь танцевать?

Илья распахивает глаза, отставляет бокал на небольшой столик.

- С чего ты это взял?

- Ну, ты привел Габи в место, где танцуют, и ни разу ее не пригласил. – Наполеон с наслаждением наблюдает, как Илья начинает потихоньку заводиться.

- Мы были на работе.

- Хочешь сказать, если бы ты просто привел ее в подобное место, то пригласил бы?

- Возможно. – Илье явно не нравится этот разговор, но здесь ему легко уйти в глухую оборону – прямо сейчас его утверждение Наполеон проверить не сможет. Что ж, зайдем с другой стороны.

- Если не умеешь – так и скажи, не нужно этого стесняться. Я, вот, как ты уже успел заметить, не умею играть в шахматы, и прямо об этом могу заявить. – Наполеон улыбается.

- Я умею. Но никогда не использую свои умения, если в том нет необходимости. – Илья чуть кивает сам себе, удовлетворенный собственным ответом.

- Не хочу показаться грубым, Илья, - Наполеон делает ударение на его имени, затем, выдерживая короткую паузу и смотря напарнику прямо в глаза, продолжает: - но я тебе не верю.

Илья тяжело поднимается с дивана, не разрывая зрительного контакта. В гляделках они хороши оба, и могут играть в эту игру до бесконечности, но это не входит в планы Наполеона. Он первым отводит глаза и спокойно идет к столику, на котором теснятся бутылки. Открывает Black Label, наливает в пузатый бокал, делает глоток и считает до пяти. В спину ему летит:

- И что ты предлагаешь, ковбой? Ведь у тебя явно что-то на уме, просто так бы ты не поднял эту тему. – Да, Илья неплохо успел его изучить. Однако все еще ведется на его подначки. Наполеон оборачивается и окидывает напарника оценивающим взглядом.

- Не поверю, пока не увижу собственными глазами.

- Ммм… ты видишь где-нибудь здесь походящую партнершу? Или, может, хочешь сходить и разбудить Габи? – Илья скептически вздергивает брови, и вообще выглядит так, словно Наполеону лет пять и он сморозил самую большую в мире глупость.

- А я на что? – спрашивает он и наблюдает, как в удивлении распахиваются голубые глаза напротив.

- Очень смешно. Так и думал, что тебе опять нечем заняться. – Илья машет на него рукой и плюхается обратно на диван. Наполеон с абсолютно невозмутимым видом подходит и садится рядом.

- А тебе знаком такой танец, как танго, большевик? – Наполеон понижает голос до вкрадчивого шепота, и внезапно осознает, что откровенно флиртует. Что ж, почему бы и нет.

- Представь себе, я не в лесу родился. Если хочешь, могу даже виды перечислить. – Илье явно некомфортно, словно он знает, что последует в их разговоре дальше.

- Не нужно, охотно верю. А знаешь ли ты, большевик, что изначально танго танцевали исключительно мужчины? – в ответ на этот вопрос Илья чуть фыркает и тянется за своим бокалом.

- Да. В ожидании, когда освободится женщина в борделе*. Ты намекаешь на что-то? – Илья внимательно вглядывается в него, уже понимая, что Наполеон не шутит.

- Нет, говорю тебе прямым текстом, кажется. – Илья закатывает глаза. Наполеон доволен произведенным эффектом.

- Ты ведь все равно не отстанешь, да? – Илья устал, ему лень препираться, и, кажется, проще просто станцевать с ним, чем слушать подколки и подначки по поводу весь следующий месяц. Можно праздновать победу.

Вопрос повисает в воздухе, а Наполеон поднимается с места, и, по пути оставляя бокал на небольшой тумбе у стены, идет к проигрывателю. Включает, прибавляет громкость, крутит ручку настройки. Из динамиков льются мелодии, и Наполеон колдует над аппаратом, пока не находит что-то подходящее. Музыка то взмывает вверх, то ухает вниз, слышны гитарные переборы и хриплый голос поет на испанском. Он оборачивается к уже поднявшемуся на ноги Илье и кивает на стол, стоящий посреди комнаты – они вместе отодвигают его к стене. Теперь места достаточно. Наполеон снимает пиджак, вешая его на спинку стула, и слышит шорох ткани позади себя - Илья поступает его примеру. Он оборачивается, собираясь выдать какую-нибудь ехидную команду своему новоявленному партнеру по танцам, но слова замирают внутри, так и не добравшись до губ – ему на талию ложится большая, горячая ладонь, притягивая ближе. И от того, как бережно Илья его держит, ловя его правую руку своей левой, у Наполеона в груди вдруг становится тепло. Он внезапно понимает – дело вовсе не в том, что Габи – девушка, и поэтому он так с ней аккуратен. До сего момента все их физическое взаимодействие сводилось, в основном, к спаррингам, и там уж точно не до деликатности и чего-то подобного. А теперь Наполеон на себе почувствовал, что такое, когда Илья Курякин прикасается к тебе, не пытаясь убить.

Они медленно скользят по комнате, примериваясь друг к другу и танцуя салида**, и Наполеон даже не пытается возражать тому, что ведет Илья. Он очень четко ощущает руку на своей талии, от которой жарко становится даже сквозь рубашку. Наполеон вскидывает глаза на партнера, ожидая увидеть там что угодно, но только не улыбку. Глаза у Ильи чуть прикрыты, словно он припоминает танцевальные па, уголки губ чуть приподняты, и это, в целом, представляет из себя удивительное зрелище. Наполеон ловит себя на мысли, что впервые видит, как Илья искренне улыбается.

На пробу Наполеон заводит ногу Илье под колено и делает мах. В финале движения Илья цепляет своей ногой его, их стопы перекрещиваются, и они заходят на круг, для чего Наполеону приходится придвинуться ближе. От напарника пышет жаром, и ему, вечно мерзнущему, вдруг до одури хочется прижаться к груди Ильи, чтобы почувствовать тепло. Игра, которую он затеял, вдруг становится опасной для него самого, хоть к мужчинам он тяготеет до крайности редко.
Их танец постепенно становится чуть резче и агрессивнее, они попеременно меняются местами, зацепляются ногами, и на краткие мгновения, как требуют того танцевальные движения, Наполеон практически укладывается Илье на грудь. В один из таких моментов русский шепчет ему в ухо:

- Ну, что, убедился? – и Наполеона прошивает волной электричества по позвоночнику. Он чуть встряхивает головой и срывается в запрещенный прием – закидывает ногу Илье на бедро. На автомате, как того требуют дальнейшие танцевальные шаги, русский клонится вниз, нависая над ним и вынуждая прогнуть спину. Лицо Ильи совсем близко, Наполеон чувствует его дыхание на своих губах, и соблазн чуть податься вверх слишком велик. Они смотрят друг другу в глаза, и момент уже начинает затягиваться, и Наполеон понимает, что он совсем поплыл, и если его сейчас не отпустят, ему сложно будет за себя ручаться.

Резкий звук за окном вдруг выводит их из оцепенения. В стекло бьется какой-то шальной голубь-самоубийца, производя странноватое впечатление. Илья мягко поднимает его вверх из неудобной позиции, чуть сдвигаясь вправо, чтобы Наполеону было удобнее снять ногу с его бедра. Он убирает руку с его талии, отходит на шаг назад и слегка кивает головой, как того требует этикет. Наполеон автоматически кивает в ответ, только сейчас понимая, что из приемника уже давно льется совершенно неподходящая для танго песня.

- Надеюсь, ты удовлетворен, - спокойно говорит Илья и идет к креслу, чтобы забрать свой пиджак. Наполеону кажется, что он издевается. Теперь уже дело принципа – поломать это чинное выражение на его лице, даже если потом он получит за это в морду.

- Не совсем, - тихо говорит он и идет вслед за русским. Наполеон ловит его где-то на середине разворота, и даже разница в росте не мешает ему дотянуться и прижаться губами к чужим губам. Илья резко каменеет, и это страшно, потому что, понимает Наполеон, совершая подобные поступки, сломанным носом или челюстью можно не отделаться. Целовать статую ему отнюдь не хочется, но отчего-то страшно отстраниться. Хмель окончательно выветрился из головы, и только лихорадочное возбуждение свернулось клубком где-то в груди. Придется сдаться, Илья снова одержал над ним верх.

Где-то в момент, когда Наполеон уже готов податься назад, чужие губы, дрогнув, осторожно раскрываются и впускают его горячий язык. Он думает – если уж терпеть побои и переломы, то нужно сначала получить хотя бы компенсацию за это. Наполен вжимается грудью в грудь Ильи, и тот действительно горячий, как печка; он тянется руками вверх, вцепляясь пальцами в волосы русского и чуть наклоняя его голову под более удобным углом. Илья отмирает, укладывая теперь уже обе руки ему на талию, притягивая ближе со всей осторожностью, на которую он способен. Губы у него мягкие, податливые, и очевидный недостаток опыта он с лихвой компенсирует желанием учиться. Слегка колется щетина, но это абсолютно не мешает. Наполеон слегка прикусывает нижнюю губу Ильи и слышит тихий, чуть удивленный стон, который почти что музыкой вливается ему в уши.

Когда им перестает хватать воздуха, Наполеон отстраняется, разрывая поцелуй. Илья инстинктивно тянется следом, тормозя себя на полпути. Смотрит своими ясными глазами, и, словно забывшись, не расцепляет кольца рук.

- Я был не прав, - тихо говорит Наполеон. – И ты отлично танцуешь.

Чужие руки соскальзывают с его спины, и Наполеон отступает на шаг. Щеки Ильи медленно заливает густой румянец, и Наполеону даже не хочется отпускать на этот счет какую-либо колкость.

В дверь тихонько стучат, и они синхронно поворачивают голову на звук.

- Войдите, - первым говорит Наполеон. На пороге сразу возникает Габи, она кутается в плед и выглядит в своей пижаме еще более хрупкой и маленькой, чем обычно. Наполеон чуть поворачивает голову и видит, с какой нежностью смотрит на девушку его напарник.

- Я так полагаю, ты к большевику. Оставлю вас. – Он проходит мимо Ильи и размеренным шагом движется к спальне. Когда ему в спину летит тихое и чуть растерянное «Наполеон?..» с этим непередаваемым русским акцентом, он резко тормозит и оборачивается, с удивлением смотря на Илью. У Габи глаза тоже округляются, но она, как всякая женщина, чувствует некоторые вещи гораздо лучше мужчин. Она быстро берет себя в руки и говорит:

- Вообще-то, я пришла к вам обоим. Присядьте. Нужно кое-что обсудить.

Наполеон возвращается и усаживается на диван рядом с Ильей, стараясь на него не смотреть. Габи садится в кресло напротив. Этот вечер обещает стать самым долгим в их жизни.

*по одной из распространенных версий
**Салида (salida) - буквально переводится как "выход", но в танго это первые восемь базовых шагов танца.

@темы: The man from U.N.C.L.E., часы и помидоры, а он - крал!, дал бы в морду, йуный графоман, фандомное

---

Ребят, ребят, смотрите, обзоры!
Горим-полыхаем, полет проходит нормально

@темы: The man from U.N.C.L.E., фандомное

---

(c)
по ссылке есть ещё

@темы: любимое, Джульетта тире солнце.(с), The man from U.N.C.L.E., Illya Kuryakin, дал бы в морду, фандомное, позитиииив

---

Appreciation post рукам Арми Хаммера.
Знаю, у меня не у одной на это кинк

5 more

+ бонус - ноги)))

@темы: любимое, Armie Hammer, Джульетта тире солнце.(с)

---

Ребят, у нас есть фест! И прием заявок - уже завтра!
Всем быть!

@темы: The man from U.N.C.L.E., фандомное

---

Название: Осознанная необходимость
Пейринг/Персонажи: Илья Курякин/Наполеон Соло, Сандерс/Наполеон Соло, Габи, Уэйверли
Рейтинг: PG-13
Саммари: У Наполеона есть несколько больше обязательств перед бывшим начальством, чем Илья мог себе представить.
Предупреждения: ООС. Писалось по хэдканону, который принадлежит не мне, но немножко съел мой мозг. Читать осторожно, кого-то может сквикнуть. Зверь-обоснуй пробегал мимо, вроде даже порезвился. Все, связанное с ЦРУ, нафантазировано автором. Сама себе бета
Дисклеймер: не претендую, не извлекаю

Стамбульская миссия проходит до смешного удачно, и Уэйверли улыбается им обоим, а потом кивает Габи. В конце концов, работать в команде у них получается неплохо, Илье даже начинает нравиться. Но, конечно, он никогда не скажет об этом американцу. Кстати об американце - Уэйверили отзывает его в сторонку и что-то тихо и быстро говорит. Наполеон в ответ морщится как от зубной боли, а потом кивает. Илья переглядывается с Габи, но та не проявляет особого интереса к происходящему.

Уэйверли и ковбой идут к ним, и начальство бодро говорит:

- Соло нужно в штаб-квартиру ЦРУ, как оказалось, не все формальности с его переходом в А.Н.К.Л. улажены, нужно подписать еще пару бумаг. Мистер Курякин, мисс Теллер, вы же не будете против прогулки до Вашингтона? - Уэйверли буквально источает дружелюбие, а Илья никак не может понять, в чем тут подвох, но определенно знает, что он есть. Наполеон с видом беспечного шалопая перекатывается с пятки на носок и, в общем, выглядит, как обычно. Может, Илье почудилось?

Полет проходит нормально, в городе Уэйверли едет вместе с ними тремя в отель и просит располагаться. У Ильи и Наполеона - смежные номера, Габи живет этажом выше. Илья укладывает чемодан под кровать, поправляет воротник водолазки и стучится в номер американца. Соло появляется на пороге как всегда сиятельный и обаятельный, и с улыбкой ожидания смотрит на Илью.

- Эмм... Ты уже собираешься ехать в Лэнгли? - спрашивает Илья. Наполеон вздергивает брови, но, тем не менее, отвечает:

- Да, собираюсь, а что ты хотел?

- Хотел поехать с тобой. Всегда мечтал побывать в стане врага. А, раз уж враг теперь не совсем враг, меня туда, вероятно, даже пустят. Пустят ведь? - Наполеон оглядывает его с ног до головы, делано сводит брови к переносице и прижимает пальцы правой руки к подбородку. Илья с нордическим спокойствием терпит этот осмотр - это малая цена за то, чтобы узнать, что не так с напарником.

- Нуу, если ты пообещаешь, что будешь вести себя хорошо и не станешь крушить мебель, то пустят. Я договорюсь. - Наполеон подмигивает ему, и Илья закатывает глаза. Ну, вот и что ты будешь делать с этим несносным американцем? Может же быть нормальным, но обязательно надо поёрничать и подколоть.

- Обещаю, если ты обещаешь не отпускать на мой счет глупых шуток. - В ответ на это заявление Наполеон поднимает руки вверх в притворном жесте капитуляции. Илье, как и всегда, хочется двинуть ему по наглой ухмыляющейся роже, но, в конце концов, он - агент КГБ и вполне умеет держать себя в руках.

Наполеон проходит в номер, забирает со спинки стула пиджак и возвращается к Илье в коридор. Вместе они спускаются в фойе, и улыбчивая девушка за стойкой ресепшена сообщает Соло, что машина для него подана. Напарник одаривает ее ослепительной улыбкой и благодарит. Илья скупо кивает, но девушка даже не обращает на него внимания. Илья думает - и как у него это получается? Не то, чтобы ему так уж хотелось собирать вокруг себя табуны девиц, но все же.

Дорога до Лэнгли занимает не очень много времени - в конце концов, что такое вообще - 13 километров. Илья смотрит в окно, и чем дальше они удаляются от Вашингтона, тем беднее растительность и ниже ростом деревья. У ворот с КПП он старательно делает вид, что не замечает, как побелели костяшки пальцев Наполеона на рычаге переключения скоростей.

Их пускают без проблем, хотя на Илью, возвышающегося над всеми встреченными людьми, смотрят как-то косо - словно все сотрудники американской разведки, как породистые собаки, натасканы чуять русского за версту. Илья давит в себе порыв осмотреть свою одежду - вдруг он нечаянно нацепил комсомольский значок или что-то вроде того. Вместо этого он спрашивает Наполеона:

- Я выгляжу как-то не так? - в ответ он ждет очередной колкости, но напарник реагирует не так, как ожидалось.

- Не обращай внимания, тут на всех так смотрят, включая друг друга. - Илья даже притормаживает слегка и уже четко осознает - что-то очень не так.

Они идут длинными коридорами и постоянно куда-то сворачивают. Где-то на двенадцатом повороте Илье надоедает считать, и он просто следует за Наполеоном, краем глаза успевая зацепить таблички с лучшими агентами на стенах. У них тоже так делали, но, в основном, посмертно.

Илья реагирует моментально, когда Наполеон резко останавливается и поворачивается к нему лицом.

-Так, ну в кабинет к Сандерсу, я полагаю, мне стоит пойти одному. А ты тут осмотрись пока - сам же говорил, стан врага и все такое. - Илья кивает в ответ. Наполеон разворачивается на пятках и идет вглубь коридора, к двери с табличкой "Э. Х. Сандерс". Когда за ним закрывается дверь, Илья видит маленькую секретаршу, выглядывающую из-за конторки у директорского кабинета и смотрящую на него с подозрением. Он поспешно отворачивается, потому что ему надоело изображать из себя диковинну зверушку.

Илья разглядывает фотографии на стенах. Рамки белые, простые, как и изображения людей под запылившимися стеклами. У них у всех лица какие-то одинаковые - скорбно-торжественные. Ни один из них не похож на Наполеона. Внизу, под фото - перечисление заслуг. Кто-то из них уже мертв, кто-то все еще на службе. Илья хмурится и отчего-то знает, что его напарника ни на одном из этих фото никогда не будет. Несмотря на славу лучшего агента - не заслужил.

Прямо на Илью бежит какая-то девушка - она маленького роста, с длинной челкой как у пони, и очень сосредоточенная. Она чуть притормаживает, едва не влетев ему в грудь, и запрокидывает голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Она смотрит на него не так, как все остальные, и он делает логичный вывод, что она - новенькая, и еще не успела пропитаться атмосферой.

- Простите, пожалуйста, я очень спешу, мне сказали, что я могу попросить одного из агентов занести документы в кабинет директора Сандерса. Вы не могли бы мне помочь? - голосок у нее тоненький, высокий, она сходу пихает пузатую папку ему в руки, бормочет "спасибо" и бежит дальше, не оставляя Илье никаких шансов, чтобы возразить. С каким-то злорадным весельем он думает, что у них в КГБ такого не могло случиться - девчонку бы уже уволили.

Попытка передать документы через маленькую секретаршу терпит крах. Девушка смотрит на него неожиданно тяжелым взглядом и говорит, что, раз документы подрядили передать через агента, то агенту их и нести в офис шефа. Илья пожимает плечами, идет к двери и тихонько в нее стучит. И почти сразу заходит, здраво рассудив, что сам он Сандерсу не подчиняется, да к тому же, обвинят еще в том, что в документы заглянул - оправдывайся потом.

Он жалеет о своем решении практически сразу, как только входит в кабинет и закрывает за собой дверь. Картина, которую он видит, теперь словно выжжена на сетчатке его глаз до конца дней и будет являться ему в одном из кошмарных снов. Знакомая кудрявая голова склонена низко, так, словно вот-вот ударится лбом о стол, руки, яростно вцепившиеся в столешницу, совсем белые, а позади - директор Сандерс, с полуприкрытыми глазами и непередаваемо-мерзкой улыбкой на лице, движется в одному ему известном ритме. На вошедшего Илью никто не обращает внимания. Его передергивает, ломает изнутри, он не может поверить своим глазам, и единственно правильным ему кажется немедленно выйти, оставить документы маленькой секретарше и подождать на улице. Он проклинает тот момент, когда решил, что посетить штаб-квартиру ЦРУ и доискаться, что не так с напарником, будет хорошей идеей, и тянется рукой к ручке двери. Именно в этот момент Сандерс в каком-то животном порыве хватает Наполеона за волосы и вздергивает его голову вверх - и паззл, слегка щелкая, складывается, расставляя все по своим местам. Илья видит закушенную губу и злое отчаяние в голубых глазах, которые сейчас смотрят прямо на него. Он старательно не обращает внимания на ритмичное подергивание пальцев свободной левой руки и понимает, что все это нужно немедленно прекратить. Он громко кашляет и говорит, старательно коверкая английские слова:

- Прошу прощения, меня попросить принести документы и передать, что вас вызывать в конференц-зал.

Бывшее начальство Соло дергается, как от удара, вскидывается, отстраняясь от Наполеона, и смотрит на Илью нечитаемым взглядом. Потом, видимо, берет себя в руки и цедит сквозь зубы:

- Благодарю вас, мистер Курякин. Подождите мистера Соло за дверью, он сейчас к вам выйдет.

Последнее, что Илья успевает заметить, кидая папку на стоящую у двери конторку - крепко зажмуренные глаза напарника. Он выходит за дверь, садится на ближайший к ней стул и аккуратно складывает руки на коленях. Смотрит перед собой и совсем не уделяет внимания тому, что средний и указательный пальцы правой руки отбивают хаотический ритм по бедру. Илья размеренно дышит, и к моменту, как из кабинета выходит Сандерс, он уже совершенно спокоен. Он кивает выходящему следом Наполеону и встает, чтобы следовать за ним по лабиринту белых коридоров к выходу из этого места. Весь путь наружу они молчат. Все равно ему здесь не понравилось.

Илья всю дорогу до отеля давит в себе порыв спросить - как? почему? куда, на что надавили, чтобы так сильно натянуть поводок? Он понимает - сейчас не время и не место. Он внезапно осознает, что под этой маской мажора скрывается слишком много, и это много Соло слишком долго носит в себе, справляясь один. Илья бы тоже так поступал. И, с одной стороны, стоило бы подумать, что он никогда не оказался бы в подобной ситуации, но чему его жизнь успела хорошенько научить, так это тому, что зарекаться не стоит. Никогда.

Когда они возвращаются в отель, Наполеон так же флиртует с девушкой за ресепшеном, благосклонно кивает горничным, а потом снова делает то, чего Илья от него не ждет:

- Эй, большевик, не хочешь зайти ко мне, выпить за то, что мы теперь точно и стопроцентно в одной лодке? - вздернутая бровь, насмешливый изгиб губ, расслабленная поза. И только руки - теперь Илья понял - Наполеона выдают руки, крепко стискивающие тонкую дверную ручку.

- Ну, если ты угощаешь, ковбой, почему бы и нет. - Илья следует за Наполеоном в его номер и осторожно закрывает за собой дверь. Им о многом нужно поговорить. Или помолчать.

Первым делом Соло просит его располагаться поудобнее, кивая на одно из мягких кресел у окна, и идет в ванную комнату, прямо на ходу скидывая пиджак и небрежно бросая его на кровать. Наполеон и подобное обращение с одеждой настолько не вяжутся в сознании Ильи, что он только качает головой и идет к столу, на котором громоздятся бутылки. Выпить хочется зверски.

Через полчаса они сидят в креслах друг напротив друга и пьют виски в тишине. Воздух между ними звенит от напряжения, от недосказанности и недоспрошенности, но Илья не хочет начинать первым - он чувствует, что не имеет на это права. Однако, это молчание между ними как натянутый провод, его невозможно долго терпеть, и, когда Илья допивает янтарную жидкость из своего бокала, он встает и порывается уйти. На запястье ложится чужая рука, хватка крепкая, сильная - не вырвешься просто так. Илья напрягается всем телом, смотрит на эту руку, фиксирует взгляд на печатке на мизинце, слегка зависая, и вдруг слышит тихий, слегка охрипший голос:

- Тебе противно?

Илья вскидывает глаза и не узнает лица напарника - бледное, искаженное какой-то мучительной судорогой, оно пугает его. Он понимает - если не ответить сейчас, между ними рухнет пресловутый железный занавес, который лежит между их странами, и этот занавес уже нельзя будет уничтожить.

- Нет. Просто, ты молчишь, и я не знаю, как расценивать твое молчание. – осторожно говорит он.

- Почему же ты не спросишь сам?

- Потому что ты не ответишь.

- Справедливо. - Наполеон кивает каким-то своим мыслям и отпускает его руку. Илья задумчиво смотрит на дверь, и слышит тихое:

- Останься. Выпей со мной еще - все равно ведь, заняться больше нечем и мы никуда не спешим.

Илья вновь занимает опустевшее кресло и берет протянутый Наполеоном заново наполненный бокал, чуть касаясь его пальцев своими. Они совершенно ледяные.

Не то, чтобы Илья совсем бы невосприимчив к алкоголю, но, чтобы напиться, ему всегда была нужна очень большая доза. Наполеону хватает гораздо меньшего, к тому же, сегодня ему это нужно. Глаза у него туманятся, он смотрит на Илью как-то очень рассеянно, но в то же время, сосредоточенно. Падают маски, ломаются барьеры, и Илья видит перед собой живого человека, а не самодовольного мажора. Наполеон вдруг встает из своего кресла, слегка кренится влево и практически падает Илье на колени, укладывая холодные ладони ему на грудь.

- И все-таки, тебе противно, да, большевик? - бормочет он. - Как же, у вас ведь там, в Советах, суровая статья за такое, да? Думаешь, мне это нравится? Думаешь, это все просто так... - последние слова произносятся уже на границе слышимости, и Наполеон утыкается Илье в шею, обдавая ее жарким дыханием. От контраста с холодом его рук, который чувствуется даже сквозь водолазку, путаются мысли, Илья пытается что-то ответить, объяснить, что дело совсем не в том, что он видел его с мужчиной, открывает уже рот, но не успевает - напарник вдруг поднимает голову чуть выше и находит его губы своими, жадно и как-то зло целуя. Илья чувствует на языке привкус виски, чувствует чужую потребность в близости, и, наплевав на директивы и моральные устои, отвечает на поцелуй. Он накрывает ладони Наполеона своими, чтобы хоть немного их согреть, а напарник, видимо, не ожидавший подобной реакции, отстраняется, удивленно распахивая глаза.

- Чем он тебя поймал? - тихо спрашивает Илья. Он знает, что не получит сейчас ответа, но попытаться все равно стоит.

- Поверь мне, тебе не стоит этого знать. – Наполеон прикрывает глаза, а Илья все так же тихо продолжает:

- Скажи мне, что это больше не повторится. – Он внимательно и напряженно вглядывается в лицо напротив. Соло открывает глаза и так же внимательно смотрит в ответ.

- Не повторится. Теперь я свободен на официальном уровне. – Он тихо хмыкает, осознавая всю иронию ситуации. И выглядит при этом абсолютно трезвым. Илья задумчиво качает головой – где-то внутри начинает развязываться тугой узел, который появился там несколькими часами ранее. Каким бы ни был Наполеон Соло, Илья уважает его и признает равным. Никто не имеет права ограничивать человеческую свободу, тем более, таким мерзким способом.

Наполеон тем временем мягко высвобождает свои руки из-под ладоней Ильи, встает с его колен и с ехидством в голосе говорит:

- А ты неплохо целуешься, большевик. – И вот он уже снова такой же, как всегда. Илья не может не спросить:

- А тебе самому разве не противно?

- С тобой – нет. – В лице и голосе – легкомыслие, но глаза непривычно серьезные.

- И на том спасибо.

Наполеон возвращается в свое кресло, и они вновь сидят и пьют в тишине. Но на этот раз тишина спокойная и уютная, она не смущает и не заставляет нервничать. Илья неосознанно касается своих губ, что, конечно же, не укрывается от Наполеона.

- Может, хочешь продолжить? – и не то, чтобы он верил, что Илья согласится, но для проформы, видимо, спросить стоило. Илья думает – это странно, ведь он может просто выйти в коридор и получить любую женщину в их отеле. Мысль, что он предпочитает им его внезапно смущает и заставляет повнимательнее приглядеться к напарнику.

- Нет, - отвечает Илья, - пожалуй, в этот раз воздержусь. Нужно ложиться спать, утром Уэйверли наверняка осчастливит нас новым заданием. – Уже у двери он оборачивается и произносит: - Спокойной ночи, напарник. Увидимся утром.

- Увидимся, - эхом вторит ему Наполеон. Илья уходит к себе.

Он еще не раз задаст Наполеону тот самый вопрос. И не раз не получит на него ответа. Но попыток не оставит.

А Наполеон еще припомнит ему неосторожно брошенное: «в этот раз».

@темы: The man from U.N.C.L.E., часы и помидоры, а он - крал!, дал бы в морду, йуный графоман, фандомное